|
Россия - НАТО: в поисках взаимопонимания Вопрос об отношении русских к НАТО в нашем сознании и психологии имеет три измерения. Первое. Привычка к образу врага на Западе и отождествление этого образа с НАТО. Хотя за время своего полувекового существования НАТО не развязал ни одного военного конфликта. Сейчас этот образ врага реанимируется, в надежде отвлечь внимание общественности от внутренних трудностей, которые нарастают. Это не новый, классический прием, но он хорошо срабатывает. Особенно в условиях однонаправленного мышления. Совершенно прав профессор В. Чебан, утверждая, что "в условиях жесткой конкуренции на мировой арене, ... одинаково не вписываются Россия, как непрогнозируемая ядерная держава, так и мощная, динамичная держава, претендующая на мировое лидерство только благодаря своему пространству и природным богатствам... Вооруженные конфликты являются тем удачным средством, которое позволяет отвлечь внимание России от решения жизненно важных внутренних проблем". (Постсоветские конфликты. Ассоциация "Гражданский мир", М., 1995, стр. 15). Следует отдавать себе отчет в том, что для врага, где бы он ни находился, мы также представляемся врагом. В любом случае и качестве, в котором нам представляется этот враг: по закону зеркального отражения. Следовательно, чем больше врагов мы придумаем сами, тем больше их будет в качестве таковых. А чтобы россиянам было пострашней и они сплотились теснее, сжав в жилистых руках "калашниковы" и другое дубье, нам Лев Рохлин в качестве "консолидирующей идеи", за неимением полноценных национальных идей, вбрасывает с подачи ФСБ, как некогда - с подачи КГБ, документик, в котором утверждается, что Россия уже прошла критическую точку возможности восстановления экономического и военного потенциала и не может реально противостоять США в XXI веке ("Общая газета", № 5 (235), 5 - 11 февраля 1998 года). Заметьте, вопрос ставится не о сотрудничестве, но только о противостоянии. Ложь насчет подобных точек опровергнута Россией, разрушенной на три четверти в ходе гражданской войны, а также Германией и Японией, которые после Второй Мировой войны лежали в руинах, а сейчас являют собой экономическое чудо. Это результат упорного труда их народов. Сейчас на путь сотворения нового чуда встал Китай. Россиян же вместо призывов к производительному, высокоэффективному труду вновь зовут к топору и на баррикады. Будем трудиться высокопроизводительно, перестанем воровать и пьянствовать - и исчезнут эти пресловутые критические точки, а заодно и хлеб у провокаторов. Что же касается взаимоотношений с любой страной, то они могут быть хороши и взаимоприемлемы, лишь будучи взаимовыгодными. Только осуществляя взаимовыгодные и совместные интеллектуальные, технические, политические, культурные, военно-технические и иные проекты, мы станем друг для друга полезны, а значит - и безопасны. Второе измерение - собственно НАТОвское. Ведущую роль в нем, как известно, играют США. Но в соответствии с учредительными документами, генеральным секретарем НАТО не может быть американец, председатель Военного комитета, избираемый на три года, также не может быть американцем. Наконец, принципиальные вопросы в НАТО решаются консенсусом, то есть единогласием. Таким образом, США формально не в состоянии направить военные усилия блока против России так быстро и скрытно, чтобы это осталось для России незамеченным и неожиданным и в направлении, выгодном лишь США. Если Россия будет настойчиво и последовательно развивать сотрудничество с НАТО в рамках "надблокового сотрудничества", предусмотренного подписанным в 1997 году "Основополагающим документом", частью которого является "Индивидуальная партнерская программа", выполняющая широкий спектр взаимодействий от режима взаимных консультаций и даже инспекций до включения российских персоналий и целых звеньев в рабочие структуры НАТО, эта возможность становится ничтожно малой. Хотя и сохраняется. Но механизмы участия России в делах НАТО будут включены лишь при одном условии: если Россия подпишет с НАТО соглашение о безопасности. Тем самым признается, что НАТО опасается России не менее, чем Россия опасается НАТО. О необходимости мер и шагов доверия неоднократно заявляли как Генсек НАТО, так и главы ведущих европейских членов этого альянса Коль и Ширак. К сожалению, в этом плане Россия движется непоследовательно и сама нагнетает напряженность непродуманными заявлениями, а подчас и угрозами. Безусловно, здесь сказываются разные системы мышления, политической культуры, менталитета народа и его традиций. Мы слишком долго находились на разных идеолого-политических полюсах и противостоящих силовых системах и полагать, что за несколько лет произошло сколько-нибудь значительное продвижение друг навстречу другу было бы преждевременно. Любые нововведения должны сообразовываться с этими факторами, имеющими большую историческую инерцию. Попытки же механически приложить к российской цивилизации институты, давно сложившиеся на Западе, равно как приспособить к ним потребности российской политической действительности - заведомо бесперспективны. Здесь нужны новые взаимоприемлемые конструкции, к которым всем придется привыкать так же долго, как привыкала Европа к сложившимся внутри нее межнациональным образованиям. Но есть еще третье измерение. По сути - оно главное. Это проблема США. Подсознательно мы отождествляем наше противостояние с НАТО с враждебностью к США. И для этого есть слишком много оснований. Суть же проблемы заключается в том, что каждое государство защищает свои жизненные интересы настолько, насколько оно может это сделать. И США не только не скрывают своих намерений, но и откровенно их демонстрируют. Так, на слушаниях в Конгрессе США в мае 1994 года Мадлен Олбрайт, тогда представитель США в ООН, заявила: "Мы можем действовать с помощью ООН, с помощью коалиции, мы можем иногда соединять эти два подхода, мы, наконец, можем действовать в одиночку". Таким образом, будучи определяющим членом НАТО, США никак не связывают свои личные военно-политические инициативы с позицией и решением НАТО, равно как и мирового сообщества. Иллюстрацией несвязанности США с международными оценками и реакциями является их намерение и готовность вторично развязать боевые действия против Ирака, не исключено - с применением тактического ядерного оружия. Укрывшись за двумя океанами, США имеют предпочтительное геостратегическое положение и пользуются им. В плане морально-психологическом над народом США не нависает горькая память о тяжелых последствиях современной войны. Это породило у него комплекс вседозволенности и национального высокомерия. Однако, США очень высоко ценят свою выгоду и устойчивость сложившегося в них образа и уровня жизни. Урон от боевых действий они оценивают категорией "неприемлемого ущерба", который четко просчитан. И не только ими. Именно перед фактом возможности неприемлемого ущерба США прекратили боевые действия против Ирака в 1991 году. В силу этой же причины Великобритания была готова к свертыванию Фолклендской операции. Сейчас США готовы к инструментальному воздействию на Ирак, без подключения сухопутной группировки. Вывод для военных: мы должны иметь такую армию, которая в случае необходимости была бы готова нанести потенциальному противнику неприемлемый ущерб. Вот для чего нам нужна военная реформа. Однако США имеют перекрещивающиеся интересы с большинством стран мира. При этом они не считают друг друга врагами, но лишь соперниками и конкурентами. Отсюда следуют еще два вывода: - Мы должны учиться взаимовыгодному или по крайней мере - взаимоприемлемому разрешению перекрещивающихся национальных интересов на основе взаимных уступок. - Основной путь конструирования взаимного доверия на основе взаимозависимости - совместное участие в разработке технологических, дорогостоящих и долговременных проектов типа международной космической программы. Но таких, встроенных во взаимную экономику, программ должно быть как можно больше. Это приведет к экономической интеграции, уменьшит недоверие и противостояние. В таком случае нас перестанут воспринимать как вечных аутсайдеров, спешащих со своей ложкой и пустой миской к чужому обильному столу. Надо помнить: по-настоящему дружить и быть равноправными могут лишь одинаково богатые народы и страны, занятые к тому же общим делом. Я полагаю, следует иметь ввиду еще несколько соображений. Первое. В мире, насыщенном оружием, терроризмом, экстремизмом и экспансией, видимо, должна быть такая цивилизованная вооруженная сила, которая могла бы предотвратить любые локальные военные конфликты еще до их начала. Сейчас такой силой может быть только НАТО, в перспективе - в союзе с обновленной Россией. Второе. В составе НАТО есть опыт создания межнациональных вооруженных объединений. Не следует исключать, что они могут стать первым шагом на пути создания надгосударственных многонациональных вооруженных сил для обуздания агрессоров и предотвращения войн, в начале под эгидой ОБСЕ, а затем и ООН. Третье. Войны - результат конфронтационной мысли и практики. Перефразируя поэта, - не сотвори себе врага. Надо пытаться переходить от конфронтационного мировоззрения к иному - миротворческому образу восприятия и конструирования окружающей действительности. Но кто-то всегда должен быть первым. Здесь важен пример. И почему бы такой пример мышления и действия не подать обновленной России. Это будет, конечно, длительный процесс, но цель велика и благородна, чтобы быть хорошей наградой своим пионерам. Дудник Владимир Михайлович, военный эксперт Ассоциации "Гражданский мир", генерал-майор, кандидат педагогических наук, профессор. 11 февраля 1998 г. |