Выступление на Конгрессе интеллигенции,

Москва, 10 декабря 1997 г.

ДЕМОКРАТИЯ В КАПКАНЕ

Кажется, что мы снова начинаем лгать самим себе и лгать себе подобным. Мы снова вязнем в этой трясине. И снова правда становится актуальнейшим вопросом нравственности, да и всей нашей жизни.

1. О дебольшевизации. Наши уступки собственной совести имеют коварное свойство постепенно превращаться в бессовестность социальных структур и всего образа жизни. И потому бессовестность становится нормой, а проявление совести - чем-то средним между чудачеством и психической патологией.

Мы еще продолжаем жить в ленинско-сталинской стране, таща на себе тяжкий груз уголовного государства.

Мы еще никак не можем до конца осознать и признать, что насильственный переворот в 1917 году, братоубийственная гражданская война, которая унесла 13 миллионов человек, насильственная коллективизация, уничтожившая российское крестьянство, бесконечная череда политических процессов, убившая 15 миллионов человек, уничтожение духовенства, детские лагеря заложников, неподготовленность к Отечественной войне, в результате чего погибло до 30 миллионов человек, верховенство милитаризма над гражданской жизнью - все это уголовные преступления.

И пока мы этого не поймем, не осознаем, а главное - не сделаем практических выводов, демократические реформы обречены на умирание. Уже сейчас заметны результаты ползучей реставрации в форме бессмысленных компромиссов. Политика примирения и согласия оборачивается против демократии и свобод человека.

Наше время продолжает оставаться слишком детерминированным. Еще не так давно выборочный террор сменился тотально-государственным. Вершилась великая трагедия. Революционная непреклонность поразительно легко пережила историческую мутацию и превратилась в слепое, без рефлексий и сомнений, приятие всего, что снисходило сверху. В итоге мы оказались в бесконечно усталой, оцепеневшей стране.

Беды России, ее отсталость и унизительные надежды, сегодняшний триумф уголовщины являются прямым следствием оккупации страны уголовным большевизмом, преодолеть который сегодня государство боится, или не хочет.

Будем откровенны: терпим и на крутых поворотах поддерживаем нынешнее начальство только по одной причине. Пусть кто угодно, только не большевики. Пусть полубольшевик, пусть Обломов, пусть Аника-воин, пусть Емеля на печке, пусть Капитон, пусть мы и впредь останемся вечно глухонемыми Герасимами, но только не большевики. Это капкан демократии.

На мой взгляд, мы еще сами не сознаем, что демократия постепенно становится повивальной бабкой Демократуры, то есть общества бесконтрольного господства чиновничьей власти, диктатуры чиновничества.

Вот почему я глубоко убежден в следующем.

Если мы, граждане России, хотим выжить на этой земле, избавить себя от вековечной злобы и необузданного двойного насилия власти и анархии, мы должны пойти на законодательное запрещение преступной идеологии большевизма - идеологии человеконенавистничества и узаконенного истребления народа, то есть геноцида.

Я хорошо понимаю нравственную сторону проблемы с точки зрения простого человека, особенно старшего поколения.

Что же, зря прожили жизнь?

Нет, не зря: работали, как умели, пахали, воевали, рожали и растили детей. А что до политики, до социализма - что ж, и в этом плане не зря, но только незряшность горька: мы на себе и собой дали урок тем, кто еще собирается строить социализм, пусть и некий “новый”, еще неведомый, еще невиданный, вроде какой-то “новой конфетки”.

Но перед этим надо пройти через покаяние. Надо превозмочь самих себя, все переосмыслить, ибо виноваты все по-разному, но виноваты все в плане национального стыда и национальной вины. Не думали, закрывали глаза, отмалчивались, трусили. Даже самые чистые, уклоняясь от зла, молчали.

Если и есть в этом нечто лично обидное, то пусть личная задетость отступит перед общей виной и бедой.

Да, мы что-то потеряли от перемен на дороге к свободе. Потеряли трудовую беззаботность, столь родную для нас, бюрократическое и финансовое равновесие, пусть и нищее. Потеряли прорву социальных, военных и других заказов, а с ними и денег, удобных тем и грандиозных проектов. Потеряли десятилетиями отлаженный эскалатор должностей, званий, наград, продвижений и выдвижений.

Оснований для того, чтобы потеряться, отчаяться, обозлиться, испытать острый приступ потребности в виновных, - таких оснований более чем достаточно.

И все же напрасной была не жизнь честных людей, даже если они некогда заблуждались вместе с оболваненной эпохой.

Напрасной обернется наша жизнь, если сейчас, имея, наконец, возможность свободно во всем разобраться, понять, перестроить, мы не сумеем подняться на высоту требований истории и собственной совести, не выполним долга перед мертвыми и живыми соотечественниками, перед человечеством, если не покаемся.

Возникает, конечно, вопрос: а как же быть с преступлениями - простить или не простить?

Простить - значит совершить темную сделку с собственной совестью.

Не простить - значит обречь страну на бесконечную холодную гражданскую войну.

Я предлагаю следующее вывод:

Как символ этого покаяния я вношу предложение воздвигнуть памятник жертвам политических репрессий, жертвам ленинско-сталинского фашизма на месте памятника Ульянову на Октябрьской площади в Москве, в открытии которого я даже принимал участие. А площадь пусть останется Октябрьской в назидание потомкам.

2. О фашизме, патриотическом шовинизме и антисемитизме. Мы часто смотрим, но не видим, слушаем, но не слышим. Над Россией снова сгущается тьма фашистской опасности. Всем известно, что издается более 100 фашистских газет, существуют сотни организаций и даже отрядов с фашизоподобной идеологиией, митингуют национал-патриоты, использующие фразеологию нацизма.

Расизм отвратителен всегда и везде. Нет крупной фигуры в истории российской культуры, кто не высказывался бы против национал-шовинизма и антисемитизма. И нет таких придурков в нашей же истории и современности, которые бы не брали на вооружение черносотенные лозунги.

Давным-давно прошли те времена, когда антисемитизм, другие ухищрения расистского ума могли оправдываться как добросовестные заблуждения или как нечто, продиктованное соображениями религиозного порядка.

Многократно доказано: ко всем формам фашизма - националистического или большевистского, - и в том числе к антисемитизму склонны прежде всего ущербные люди, с вывернутой психикой, с несостоявшейся судьбой, с несбывшимися надеждами.

Это социальная патология.

Я оцениваю эту ситуацию как тревожную, помогающую экономической и политической реставрации старых порядков.

О власти. Идут бараны, бьют барабаны, шкуру для барабанов опять же дают, понятно, бараны. Так и шло у нас столетиями. Россию всегда губили дураки.

Появился просвет. Но мы никак не можем завершить реформы, особенно собственности. Топчемся. Вместо налоговой политики - фискальная практика. Вместо низких, эффективных и простых налогов - всякого рода поборы, упорно и целенаправленно восстанавливающие людей против демократии. Лютые чиновники-обдиралы. Казенные воры и воришки, отнимающие у людей последние рубли. Их много - этих воришек, казнокрадов и мздоимцев. Миллионы, гораздо больше, чем при Советах.

И все же есть спаситель России. Только собственник, и никто другой, поставит страну с головы на ноги. Только собственник накормит себя и всех обездоленных, начнет по-людски лечить и учить, оденет и накрасит наших горемычных баб, отнимет лопаты у асфальтоукладчиц и преступлением объявит работу мадонн на вибраторах всех систем.

Собственность - это кислород здравого смысла, стабильности страны и свободы человека - этого единственного достижения идеологии человека и человечества.

У России только одно будущее - собственническое. Все иное - помойка истории. В конце концов, и демократия может быть только собственнической, и никакой иной, ибо вытворил демократию все тот же собственник, объявив частную собственность священной и неприкосновенной.

Но произошло невероятное. Опомнившись от августовского (1991 г.) страха, партгосноменклатура перевела дух, осмотрелась, сплотилась и захватила всю, так сказать, капиллярную систему государственного организма, практически всю периферию.

Кремль сменил хозяина. А что на местах? Все из бывших - партийные и комсомольские – трудоустроены на столь же непыльные чиновничьи должности и с той же функцией - всем командовать, но ни за что не отвечать. Как и раньше.

В результате - уникальное явление. Весь мир хлопает глазами от удивления: учителям и врачам отказываются платить зарплату, а бюрократам платят исправно, поскольку там сидит старо-новая номенклатура. Земля остается ничейной, и туда идут и идут дотации, которые разворовывает сохранившаяся помещичья инфраструктура. Фермеры изгоняются. Директора предприятий закрывают детские сады, но строят себе миллионнодолларовые виллы, а их семьи живут на экзотических островах. Наследственная воровская психология.

А власть? Где же власть? А ее как бы нет! Вернее, властные структуры есть, но они как бы существуют исключительно для себя и отдельно от народа. Два мира, две культуры, два быта, два мировоззрения.

Не буду дальше терзать эту тему. Власть сегодня не критикуют только патологические лентяи.

Я предлагаю простое решение, даже очень простое.

И последнее. О земле. Появился реальный шанс закончить в этом столетии многовековую борьбу за землю. Не будет собственника на землю, как и на все другое, не будет демократии, реальных реформ.

В заключение хочу сказать, что, несмотря ни на что, меня не оставляет неистребимое чувство оптимизма. Я против катастрофизма. Не может быть, чтобы нас не оставила горечь и боль от тягостных лет прошлого и вязких событий настоящего.

История нудно и злорадно рассказывает нам, что интеллигенцию объединить почти невозможно. Но именно в объединении и действиях порядочных людей я и вижу возможность спасения свободы и России.

Мы просто не имеем права впадать в тоску и панику, ибо это будет предательством себя и свободы России.

Спасибо за внимание.