КАК  К  НАМ  ВЕРНУЛСЯ  А.Е.СНЕСАРЕВ ?

                                                       ВСТУПЛЕНИЕ

    В декабре 2005 года состоялось очередное Снесаревское чтение в академии Генерального штаба. Надо отдать должное командованию Академии, они последние 5-7 лет проводятся ежегодно.

    На этот раз это была конференция по геополитике в свете идейно-теоретического наследия Снесарева. К чести нового начальника академии конференцию впервые открыл он лично, а уж затем с основным и очень интересным докладом выступил основной закоперщик Снесаревской темы в академии генерал в отставке Игнат Семенович Даниленко.

    Аудитория была полна, были члены Клана Снесаревых (как обычно), интересные люди из Ленинграда и Воронежа, различных научных ведомств Москвы. Как всегда весьма скромно

было представлено Министерство Обороны.

    Доклады и сообщения были разнообразными и содержательными, но по принципу: - А вот послушайте, чем занимаемся мы…  Недаром зам.начальника академии по научной работе неоднократно призывал: - Давайте, товарищи, поближе к теме. Тем более мы обсуждаем творчество Снесарева.

    И тем не менее из 2-х десятков ораторов едва 4-5 человек упомянули его имя.

    Была и хорошая выставка публикаций и книжная торговля.

    Однако складывалось впечатление, что имя Андрея Евгеньевича Снесарева открыл некто в конце 90-х годов и его стараниями это великое имя было возвращено в Историю и Науку.

    Однако вопрос имеет свою историю и своих героев. До сих пор о них ни устно, ни письменно никто не счел нужным сказать. А скорее всего – о них просто не знают.

    О том, чтобы узнали все и всех – моя забота и эта статья.

    В 1960 году я, тогда молодой капитан, был принят в Военно-политическую академию

имени В.И.Ленина.

    Вскоре после начала занятий мы стали определяться по кружкам ВНО (военно-научное общество слушателей). Под влиянием ранее прослушанных лекций я избрал кружок военной педагогики и психологии, которым руководил выпускник факультета психологии МГУ Николай Федорович Феденко, в то время еще тоже капитан, но кандидат психологических наук и блестящий педагог. Вскоре слушатели избрали меня председателем этого кружка и я оставался им все время учебы в академии.

    Надо сказать, что история военной психологии у нас до сих пор не исследована, а сейчас эта задача и вовсе не ставится. Книг для системного чтения по предмету нет.

    На последней снесаревской конференции (декабрь 2005 г.) я с радостью купил книгу

«Проблемы военной психологии», которую авторы-составители представляли как «хрестоматию». И только дома, начав ее изучение, я узнал, что она издана в Минске (изд-во Харвест, 2003 г.), а в представлении составитель некто К.В.Сельченок (фамилия в кругу психологов ни о чем не говорящая), сообщал, «что все публикуемые работы, кроме брошюры «Война и плен», заимствованы из глобальной информационной сети», на них не распорстраняется российское, белорусское и международное законодательство об авторском праве, поэтому эти работы включены в «хрестоматию» без согласия авторов и последние могут не хлопотать о гонорарах. Оказывается гонорары, а вовсе не военная психология беспокоят автора-составителя этого винегрета г.Сельченок.

    А то. что это не хрестоматия, а винегрет из случайно попавшихся в руки продуктов, легко убедиться, ознакомившись лишь с его «содержанием».

    Особого внимания, однако, заслушивает указанная как брошюра глава «Война и плен» (она напечатана в книге под грифом «Приложение»). Внимательное ее изучение наводит на мысль, что ее автор ленинградец Т.Г.Ибатуллин – не психолог, а историк. И по всему чувствуется – историк основательный. Его брошюра: а) сама является материалом для психологического исследования; и б) имеет уже множество ответов на поставленные вней вопросы. Один из них принадлежит моему перу (Между ведомств – «Столица»,№48,1993 г.).

Привожу ее как заинтересованный автор, а также потому, что она отвечает на многие, поставленные Т.Г.Ибатуллиным, вопросы.

    Возникает вопрос: - А причем здесь Снесарев? А дело в том, что Андрей Евгеньевич с позиции командира-военного психолога рассматривал вопросы плена еще на заре прошлого века.

 Но уважаемого автора брошюры история вопроса не интересует.

    Вслед и под влиянием Н.Ф.Феденко я придерживался тогда и уверен теперь, что военная психология и и военная педагогика в советской армии развивались как единая психолого-педагогическая наука, зародившаяся на заре прошлого века. Среди ее пионеров доктор медицины Г.Е.Шумков (выпускник Киевского университета), генерал А.Е.Снесарев и многие другие блестящие умы, имена которых было бы сейчас упоминать не к месту.

    Вскоре после своего зарождения на заре прошлого века эти науки (примерно к началу 30-х годов  оформились и стали развиваться самостоятельно, пока в 1937-1938 годах их не «закрыл» Сталин, заменив «Кратким курсом ВКП(б)».

    Вообще очень мало кто знает, что в советской школе История не преподавалась вообще.

В 1936 году, одновременно с «Кратким курсом», появился учебник Истории СССР для 4-х

классов, одобренный специальной комиссией ЦК КПСС во главе со Сталиным. И все наши будущие исторические светила вышли именно из этого учебника. Об этом очень живописно вспоминает покойный академик Раушенбах в своей последней книге (Борис Раушенбах. Постскриптум.- М.»Аграф»,2002 г.,стр.39-40).

    Второе рождение военной психологии и педагогики следует отнести к годам «хрущевской оттепели», когда в Ленинграде был создан (просуществовавший недолго) институт военной педагогики им.М.И.Калинина.

    Выпускники этого института и были нашими учителями в академии им.В.И.Ленина. Они читали нам лекции по ими же написанным учебникам. И это надо считать третьим рождением этих наук. Читать же кроме тонких учебников самих педагогов было нечего и, к их чести, начался под их же  руководством поиск первоисточников.

    Осенью 1962 года, это было для нас-школяров, начало третьего учебного года, а всего их тогда было четыре, Николай Федорович Феденко на первом же заседании кружка ВНО высказал пожелание, чтобы мы-слушатели приступили к созданию «Хрестоматии военной психологии». Он огласил имена авторов, которых надо было найти, изучить и сделать из этого материалы для предполагаемой Хрестоматии.

    Мне достался доктор медицины Г.Е.Шумков, который по окончанию университетского курса добровольно отправился на русско-японскую войну и вскоре стал автором  блестящих работ о самочувствии солдата перед - в бою - и после боя. Не считая психологических блестков в трудах наших великих полководцев, в т.ч. А.В.Суворова, это были первые тематические работы по военной психологии.

    Надо сказать, что, хотя я свою работу закончил быстро, но не до конца и с известными трудностями. Трудности заключались в том, что изучая одного автора, надо было прочитать и других его современников, чтобы не только глубже понять автора изучаемого, но и в надежде найти у них упоминания имени Шумкова. Для начала я взялся штудировать Бехтерева в библиотеке им.В.И.Ленина (а всего мне пришлось порыться более чем в 20 научных, в т.ч. специальных библиотеках). На одном из заказов на моей полке оказался не весь заказанный на этот день Бехтерев. На мой недоуменный вопрос, библиотекарь на выдаче пригласил меня в кабинет, где, как оказалось, восседал работник известных контрольных органов. Здесь я был допрошен с пристрастием на предмет моего интереса к Бехтереву. Оказалось и он был доступен не весь и не всем.

     Проследить жизненный путь Г.Е.Шумкова мне удалось до 1930 года, когда он в Свердловске на съезде сделал доклад с позиций фрейдизма. На этом его путь, как и многих других, обрывался. В органы (их архивы) я, разумеется, доступа не имел и все закончилось публикацией в Военно-медицинском журнале (№5, 1964 г.) моей статьи «Доктор медицины Г.Е.Шумков». Моему же товарищу, но курсом ниже, Дмитрию Леонидовичу Смирнову, при этом раскладе достался А.Е.Снесарев.

    Начинал он, как и все, с библиотек, но каким-то образом он вышел на Евгению Андреевну Снесареву, узнал, что Снесарев в 1931 году был репрессирован, и на этом остановился. Однажды он обратился ко мне (я все 4 года обучения был председателем кружка ВНО по военной психологии и педагогике): - Володя, я не знаю, что дальше делать.

    Я к тому времени уже был свободен от Шумкова и предложил Смирнову: - Давай попытаемся вместе решить проблему. Бери меня в соавторы.

    Так в 1964 году появилась первая публикация «Профессор А.Е.Снесарев. Краткий биографический очерк и идейно-теоретические воззрения». Это была наша совместная со Смирновым работа в 116 стр., представленная на конкурс военно-научных работ слушателей. Она заняла первое место. Научным руководителем и консультантом этой работы был Н.Ф.Феденко. Без него она бы и не родилась.

    Вскоре Д.Л.Смирнов увлекся другими темами, от темы Снесарева отошел, но я еще долгие годы все публикации давал под двумя фамилиями, ценя и признавая в этой теме его первенство.

    Наша первая работа о Снесареве была встречена общественностью академии по-разному.

И первое место на конкурсе – скорее, во-первых, дань времени (конец хрущевской оттепели, череда реабилитаций т.н. «врагов народа») и во-вторых, - все же этот человек был профессором нашей академии.

    А 21 февраля 1964 года в академической газете «Ленинец» появилась о Снесареве статья – «Герой труда». Это была инициатива многолетнего редактора газеты на общественных началах полковника В.Карамышева, работавшего старшим преподавателем кафедры журналистики. Все четыре года учебы в академии я был членом редколлегии «Ленинца» и отлично знал этого чудесного журналиста.

    Через Карамышева тема дошла до начальника отдела дореволюционного и межвоенного отдела «Военно-исторического журнала» доктора исторических наук Поликарпова Василия Дмитриевича (недавно ему исполнилось 88 лет). Получив наше согласие, он подготовил и опубликовал в журнале (№2, 1965 г.) статью «Вся жизнь науке». Не скрою, он наш вариант существенно доработал и подкрепил фактами, нам недоступными (из архивов КГБ).

В настоящее время он издает в соавторстве с одним из литераторов книгу «Юрий Трифонов: среда, время, труд». Ожидается ее выход в январе-феврале 2006 г. В ней будет идти речь и о том, чему посвящена данная статья.

    На нашу статью официально откликнулась профессор Э.Генкина, в трудах которой о Царицынской эпопее Снесарев подавался в весьма неприглядном виде и было допущено много подтасовок. В этом же году в №8 журнала ее письмо было опубликовано вместе с нашим «Ответом профессору Э.Генкиной» и заключительной репликой «От редакции».

В заключительной реплике редакции, отметившей некоторые вольности авторов статьи о Снесареве, говорилось: «…нельзя согласиться с тов.Генкиной оправдать ошибки в ее книге различными привходящими обстоятельствами… От историка требуется высокая принципиальность…, он не должен поддаваться коньюктурным влияниям, обязан исходить из достоверных, точных фактов, не допуская произвольного их толкования».

     Не подлежит сомнению, что без доброй воли ныне покойного редактора журнала генерал-лейтенанта Николая Григорьевича Павленко, эти статьи не увидели бы света.

Его смелость стоила ему должности: вскоре его из журнала убрали, назначив начальником кафедры истории военного искусства академии Генерального штаба. Новым редактором журнала был назначен полковник Мацуленко (из ВПА им.В.И.Ленина), при котором журнал захирел, потеряв свой авторитет и былую аудиторию.

    Примерно в это время (январь или февраль 1964 г.) Президиум Академии наук СССР по инициативе Института географии провел заседание, на котором заслушал доклады: мой и

к тому времени уже майора Д.Л.Смирнова. Информация об этом помещена в Ведомостях

АН СССР.

    Волна публикаций о Снесареве в конце 60-х – начале 70-х годов прокатилась по всей стране: в 1965 г. в пятом номере «Недели», 25 февраля 1974 г. на эту тему откликнулась

(первый и последний раз) «Красная звезда», 20.07.1974 г. появилась статья в газете «Горьковский рабочий». Я знаю, что подобные публикации появились на родине Снесарева и во многих региональных издательствах.

    Но особо надо сказать о книжке, выпущенной Институтом востоковедения  Академии

Наук СССР, «Андрей Евгеньевич Снесарев. (Жизнь и научная деятельность)» —               Изд-воНаука,М.,1973 г. И хотя там помещены статьи Смирнова и моя, эта книга не увидела бы света без настойчивости покойных учеников Снесарева академиков Балабушевича В.В. и Губера А.А., неуемной энергии незабвенной дочери нашего героя Евгении Андреевны Снесаревой.

    Книга начинается статьей Маршала Советского Союза С.М.Буденного «Слово о старшем друге». Дело в том, что С.М.Буденный и К.Е.Ворошилов сыграли в судьбе Снесарева значительную роль. И я, сдетства преклоняясь перед тем и другим, посчитал: прежде чем критически упоминать в книге того и другого, надо бы узнать их теперешнюю позицию. Связаться с тем и другим было делом техники. А вот реакция их меня озадачила. Семен Михайлович пригласил меня к себе в кабинет, долго беседовал о делах минувших и в заключении попросил меня набросать «черновик» для его статьи, обещав его поправить. Маршал был бодр, приветлив и очень прост в обращении как в этот раз, так и когда я зашел за окончательным вариантом его статьи. Это оказалась все та же моя статья, но Семен Михайлович несколько «украсил» свою роль в этой истории.

    Сложнее оказалось с К.Е.Ворошиловым. В это время он был уже не у дел. На мой звонок ответил, что болен, многое забыл – ведь прошло столько времени, и стоит ли ворошить старое. На мой второй звонок он твердым голосом ответил:-- Товарищ Дудник.

История не повторяется и не пересматривается. Вот так и пришлось кое-где упомянуть его в критическом ключе, убрав наиболее компрометирующие его эпизоды.

    Новая волна публикаций О Снесареве началась в конце «перестройки».

    В доме ученых в конце 80-х – начале 90-х годов прошло по инициативе Е.А.Снесаревой и Г.А.Кавтарадзе несколько вечеров памяти А.Е.Снесарева.

    11 февраля 1989 года прошла первая и единственная радиопередача о нем (участвовали Дудник, Кавтарадзе, Снесарева, авто������ передачи журналистка Г.А. Козлова).

    В этот же период К работе по пропаганде дел и идей Снесарева подключились известные в то время журналисты Владимир Парийский (журнал «Огонек») и Геннадий Жаворонков (газета «Московские новости»). В частности они подготовили интересные материалы в «Советскую культуру» (23.02.89 г.) и альманах «Факел» (М., Политиздат, 1990 г.). В 1987 г. вышел альманах «Памиры», в котором был и материал о Снесареве.

    Я в эти годы в связи с загруженностью новой работой от темы Снесарева почти отошел.

Единственное, что могу записать в свой научный актив на этом фронте – руководство диссертационной работой капитана А.Шашнева (академия им.М.В.Фрунзе) о Де-Лазари -

большом друге и единомышленнике Снесарева. Историко-хронологические таблицы, составленные Де-Лазари, в чем-то предваряют и перекликаются с этно-историческими таблицами Льва Гумилева, что может свидетельствовать лишь об одном: наука, как способ отражения и познания мира едина, разнообразны лишь ее проявления.

    Все эти годы (1987 – 1992 гг.) мы регулярно встречались в начале января в семье Снесаревых и пили вино из серебряных рюмок с соответствующей гравировкой, подаренных генералу А.Е.Снесареву солдатами еще не разложившейся Российской Армии.

    В последнее время тема А.Е.Снесарева нашла своих продолжателей и талантливых интрепретаторов в лице А.Е.Савинкина и И.С.Даниленко. Остается лишь пожелать им

Новых удач и новых находок.

                                                       Генерал-майор в отставке   В.М. Дудник  -

                                                       кандидат педагогических наук, профессор

  г.Москва, декабрь 2005 г.      

Примечание: - Видеоканал В.Дудника , начал работу 15 декабря 2012 года